Неточные совпадения
В деле своем купцы повинились, изъясняясь, что немного пошалили; носились
слухи, будто при повинной голове они приложили по четыре государственные каждый; впрочем, дело слишком
темное; из учиненных выправок и следствий оказалось, что устьсысольские ребята умерли от угара, а потому так их и похоронили, как угоревших.
Ходил очень странный
слух, между самыми, впрочем,
темными людьми, что отец Ферапонт имеет сообщение с небесными духами и с ними только ведет беседу, вот почему с людьми и молчит.
До
слуха моего донесся шорох. Скоро я увидел и виновника шума — это была енотовидная собака — животное, занимающее среднее место между собаками, куницами и енотами. Тело ее, длиною около 80 см, поддерживается короткими ногами, голова заостренная, хвост длинный, общая окраска серая с
темными и белесоватыми просветами, шерсть длинная, отчего животное кажется больше, чем есть на самом деле.
Это была
темная личность, о которой ходили самые разноречивые
слухи. Одни говорили, что Клещевинов появился в Москве неизвестно откуда, точно с неба свалился; другие свидетельствовали, что знали его в Тамбовской губернии, что он спустил три больших состояния и теперь живет карточной игрою.
Отец сам рассказал нам, смеясь, эту историю и прибавил, что верят этому только дураки, так как это просто старая сказка; но простой,
темный народ верил, и кое — где уже полиция разгоняла толпы, собиравшиеся по
слухам, что к ним ведут «рогатого попа». На кухне у нас следили за поповским маршрутом: передавали совершенно точно, что поп побывал уже в Петербурге, в Москве, в Киеве, даже в Бердичеве и что теперь его ведут к нам…
Много было интересного в доме, много забавного, но порою меня душила неотразимая тоска, весь я точно наливался чем-то тяжким и подолгу жил, как в глубокой
темной яме, потеряв зрение,
слух и все чувства, слепой и полумертвый…
Слух его чрезвычайно обострился; свет он ощущал всем своим организмом, и это было заметно даже ночью: он мог отличать лунные ночи от
темных и нередко долго ходил по двору, когда все в доме спали, молчаливый и грустный, отдаваясь странному действию мечтательного и фантастического лунного света.
Темная голова ребенка обогащалась новыми представлениями; посредством сильно изощренного
слуха он проникал все дальше в окружавшую его природу.
Далее
слухи о нем становились несколько
темными: говорили о каком-то неприятном происшествии, случившемся с ним за границей, но никто не мог объяснить, в чем оно состояло.
Порой, в минуты этих проблесков сознания, когда до
слуха его долетало имя панны с белокурою косой, в сердце его поднималось бурное бешенство; глаза Лавровского загорались
темным огнем на бледном лице, и он со всех ног кидался в толпу, которая быстро разбегалась.
В подземелье, в
темном углу, на лавочке лежала Маруся. Слово «смерть» не имеет еще полного значения для детского
слуха, и горькие слезы только теперь, при виде этого безжизненного тела, сдавили мне горло. Моя маленькая приятельница лежала серьезная и грустная, с печально вытянутым личиком. Закрытые глаза слегка ввалились и еще резче оттенились синевой. Ротик немного раскрылся, с выражением детской печали. Маруся как будто отвечала этою гримаской на наши слезы.
Поговаривали о каких-то подземельях на униатской горе около часовни, и так как в тех краях, где так часто проходила с огнем и мечом татарщина, где некогда бушевала панская «сваволя» (своеволие) и правили кровавую расправу удальцы-гайдамаки, подобные подземелья очень нередки, то все верили этим
слухам, тем более, что ведь жила же где-нибудь вся эта орда
темных бродяг.
Основывались эти
слухи главным образом на той бесспорной посылке, что человек не может существовать без пищи, а так как почти все эти
темные личности, так или иначе, отбились от обычных способов ее добывания и были оттерты счастливцами из зáмка от благ местной филантропии, то отсюда следовало неизбежное заключение, что им было необходимо воровать или умереть.
К объяснению всего этого ходило, конечно, по губернии несколько
темных и неопределенных
слухов, вроде того, например, как чересчур уж хозяйственные в свою пользу распоряжения по одному огромному имению, находившемуся у князя под опекой; участие в постройке дома на дворянские суммы, который потом развалился; участие будто бы в Петербурге в одной торговой компании, в которой князь был распорядителем и в которой потом все участники потеряли безвозвратно свои капиталы; отношения князя к одному очень важному и значительному лицу, его прежнему благодетелю, который любил его, как родного сына, а потом вдруг удалил от себя и даже запретил называть при себе его имя, и, наконец, очень тесная дружба с домом генеральши, и ту как-то различно понимали: кто обращал особенное внимание на то, что для самой старухи каждое слово князя было законом, и что она, дрожавшая над каждой копейкой, ничего для него не жалела и, как известно по маклерским книгам, лет пять назад дала ему под вексель двадцать тысяч серебром, а другие говорили, что m-lle Полина дружнее с князем, чем мать, и что, когда он приезжал, они, отправив старуху спать, по нескольку часов сидят вдвоем, затворившись в кабинете — и так далее…
Настали
темные вечера: она все ждала; но о приятелях ни
слуху ни духу.
Я был какой-то
темный, неопределенный; он такой же голубой, каким я его видел и каким он мне только и мог представляться; но у него, кроме того, были большие влажные крылышки; помахивая ими, он меня словно всего склеивал, и свист от взмахов этих крыльев и сладостно и резко раздавался в моем
слухе.
— Слушаю-сь, Александр Иваныч, но, между прочим, позвольте присовокупить: с народом нашим надо поосторожнее.
Слух идет… бабы эти разные… и вообще. Конечно, пока они за нас, так хоть весь базар говори, ну, а на случай беды или каких других соображений… Народ они
темный, Александр Иваныч!
Утром до свету он отправился к куму, а Настя целый день просидела в
темной овинной яме, холодная и голодная. Разнесся
слух, что Степан пропал и Настя пропала. Варвара тут же решила, что они сбежали вместе. Целый день об этом толковали на хуторах. У Прокудиных в избе все молчали и нехотя отвечали соседям, приходившим расспрашивать, что? да как? да каким манером она вышла? в какую пору и куда пошла?
Темные, злые, страшные и пленительные
слухи ходили о царице Астис в Иерусалиме.
Происхождения она была
темного и, как говорил
слух, выйдя весьма двусмысленно в Петербурге замуж за немолодого уже Санич, переехала с ним в деревню, привезя с собою и того времени столичные моды и столичный тон.
Ходили
темные, тревожные, омерзительные
слухи.
До прочих едва доходили
темные, неопределенные
слухи о продолжении «Мертвых душ».
Изредка ходили о нем
темные, странные
слухи.
Короткий день осени старчески сморщился, улицы наполнились скучной мглой, и в ней незаметно, как плесень, росли
темные, вязкие
слухи, пугливые думы.
Зато временами его
слух и зрение приобретали необычайную, болезненную остроту. Тогда ему чудилось, что он слышит за окном крадущиеся шаги. Он приподымался на локтях и, чувствуя в груди холод испуга, глядел в окно, и сердце его наполняло всю комнату оглушительными ударами. И он ясно видел, как снаружи, с улицы, большое
темное лицо настойчиво заглядывало в комнату, и проходило много мучительных минут, пока он не убеждался, что его обманывают возбужденные нервы.
Чтоб всю ночь, весь день мой
слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Темный дуб склонялся и шумел.
— Не ропщу я на Господа. На него возверзаю печали мои, — сказал, отирая глаза, Алексей. — Но послушай, родной, что дальше-то было… Что было у меня на душе, как пошел я из дому, того рассказать не могу… Свету не видел я — солнышко высоко, а я ровно
темной ночью брел… Не помню, как сюда доволокся… На уме было — хозяин каков? Дотоле его я не видывал, а
слухов много слыхал: одни сказывают — добрый-предобрый, другие говорят — нравом крут и лют, как зверь…
По всему граду Славнобубенску ходили
темные и дикие вести о снежковских происшествиях, и, можно сказать, с каждой минутой
слухи и вести эти росли, ширились и становились все
темнее, все дичее и нелепее.
Сотканная врагом
темная завеса спадет с твоих глаз и со
слуха.
Мы спустились вниз по террасе…Ночь была тихая, светлая…Звуки рояля, шёпот
темных деревьев, трещанье кузнечиков ласкали
слух; внизу тихо плескалось море.
Ходят упорные
слухи, да и газеты говорят, что немецкое наступление приостановлено. С весны непрерывно, шаг за шагом, двигались они на Россию и наконец остановились перед Ригой и Двинском; но по-прежнему, точно через невысокий заборчик, смотрят на нас их угрожающие глаза и в
темной неизвестности таятся наступающие дни.